У Элин и не было в мыслях, чтобы отдавать присягу так, как это делал её народ. По мнению девушки, было бессмысленно говорить стране то, что на деле окажется пустым звуком. Все в этом зале знали и понимали, что уния не сможет продлиться вечно, и оставалось подождать ещё немного времени, когда норвежцы и шведы перестанут жить под одной крышей. Чтобы не слушать пустые фразы, она пыталась отвлечь свои мысли чем-то другим. Полностью успев скрыться за колонной, томным взглядом уставилась на серую, побитую жизнью, стену. В ней, конечно, не было ничего примечательного и того, что могло бы заинтересовать взгляд девушки, но так случилось, что смотря на эту безмятежность, норвежка медленно начала засыпать, ну или иными словами, она попросту проваливалась в свои мысли. Ей вспоминалось детство. Дания, Швеция... Кажется, она не всегда так жестоко относилась к последнему. В какой-то степени, он был более ей симпатичен, нежели датчанин. Скорее всего, это было связано с его серьезностью и взрослыми взглядами на многие вещи. Однако, годы шли, а Швеция не менялся. Вспомнилось первое убийство, при котором присутствовали все трое. Бурные эмоции у двоих, а третий, самый старший... Ему все не по чем. Казалось, что это он был самой северной страной, тем ледяным островом, на котором никогда не появится жизнь. Она боялась его. И до сих пор боится, ненавидит и любит.
Придти Элин в себя, как ни странно, помогла тишина, на несколько секунд воцарившая в соборе. Тогда она не заметила как медленно сползла по колонне на пол и уже сидела, обхватив свои колени. Хорошо, что это место было а тени и девушку всё так же никто не замечал, а то было бы очень не солидно, сидеть перед народом на полу. И тем более перед шведами, потому как свои поймут и осознаю, а чужие только неодобрительно посмотрят, а потом еще буду мыслить нелестно на счёт фамильярности Элин. Такого она, конечно, допустить не могла, и несмотря на то, что ее не видели, пришлось подняться, и немного отряхнуть платье, которое уже успело испачкаться еще больше. Как же неудобно было в современных платьях! Всегда что-то либо испачкается, либо порвется. В них чувствуешь себя неуклюже и постоянно нужно держаться прямо, ни на секунду не расслабляться.
Глубоко вздохнув, норвежка уж хотела выйти из тени, но внезапно, остановилась. Взгляд её устремился в сторону брата. Наблюдая за ним и человеком, со спины которого ей распознать было сложно, сделала тихий шаг назад. Это был генерал-губернатор? Зрение её всегда немного подводило, но слух оставался идеальным, да и в таком помещение услышать и распознать его голос было не сложно. Губы слабо сдернулись. Отстранившись от колонны, двушка облокотилась спиной о ту самую грязную стену, которую несколько минут назад гипнотизировала. Уже не пыталась спрятаться или скрыться от него и от Оксеншерны, пристальным взглядом наблюдала за обоими. Видно, не так уж сильно мужчина хотел донести до девушки свои слова, что уже через несколько минут полностью удалился с места. Да и она, естественно, не собиралась с ним пересекаться. Послушать еще немного пустых речей? Нет, ей это не нужно. Это никому не нужно. Как и вся эта церемония, все речи, взгляды, люди. Норвежке снова пришлось слабо тряхнуть головой, что бы избавиться от лишних эмоций, которые снова начинали заполнять её. Приняв свой обычный вид, Элин поправила челку, затем локоны, которые беспорядочно свисали с плеч и платье. Выпрямив осанку и выставив грудь вперед, слабо провела кончиком языка по верхней губе, после чуть прикусив нижнюю. Она понимала, что вечно скрываться в тени и тем самым решать все проблемы и назревшие споры ей, увы, не удастся, и ей следовало бы уже выйти в свет, наконец встретиться с братом. Не смотря на их родственную связь, даже ему было не положено видеть девушку в столь потрепанном состоянии. Да и тем более в такой ситуации. Так что, в меру своих скромных сил и возможностей, она привела себя в более или менее опрятный вид. Тихо поперхнувшись, выглянула из-за колонны. Близкого к сердцу норвежского народа, естественно, уже и след простыл, зато излюбленный братец остался. Еще раз, как бы перестраховавшись, и поправив платье и локоны, она неслышными аккуратными шажками направилась к нему. Оказавшись сзади Оксеншерны, она подняла глаза, пытаясь увидеть его светлую голову. «И когда он только успел так вытянуться?» - промелькнуло. И правда, пусть он и всегда был выше Элин, но раньше её это никак не задевало, а теперь, оказавшись в такой ситуации, она понимала, что начни с ним сейчас разговаривать, ей пришлось бы смотреть на него снизу вверх. Нахмурившись, девушка слабо потянула его за рукав и холодными пальцами легко коснулась его запястья.
- Бервальд.. – тихим, но вполне уверенным и спокойным голосом проговорила она.
