Hetalia: New Tomorrow

Объявление

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Hetalia: New Tomorrow » Архив эпизодов » [XIVв.] Король и шут.


[XIVв.] Король и шут.

Сообщений 1 страница 16 из 16

1

1. Участники: France (Иоанн II Добрый), Charles de La Cerda, Navarre (Карл II Злой).
2. Место действия: Франция, Париж. (расширение по мере игры)
3. Общее описание: Действующий король Франции Иоанн Добрый с невиданной щедростью осыпает безграничными почестями своего фаворита Карла де Ла Серда, импульсивно жалуя земли и должности, тем самым до глубины души возмутив Карла Наваррского, провоцируя на зарождающийся, но уже опасный конфликт.
Здесь столкнуться принципиальные интересы. Добрый и Злой. Черное и Белое. Итак, кто же вправе владеть королевской короной, а чья участь - лишь шутовской колпак?

Отредактировано France (2013-07-06 00:20:52)

0

2

Да здравствует король? Что ж, король действительно здравствовал.
И, кажется, двор начинал поговаривать, что в последнее время даже слишком. К величайшему и всеобъемлющему сожалению, по законам природы легким движением руки и лишь одной королевской волей нельзя сделать казну бездонной, что было бы очень кстати в нынешнем положении дел. Средства не просто тратились на словах, что, впрочем, никогда не было такой уж серьезной проблемой – высшая знать испокон веков спускала финансы на ветер, и никто не сказал и слова. Средства лились бескрайней рекой, навсегда утекая куда угодно, но не на нужды большой политики. Кого это волнует, спросите вы, когда во дворце с утра до глубокой ночи льется вино и звенит золоченная дорогая посуда? Формально – никого. Сложился определенный стереотип, что монарх вправе тратить энные деньги как ему заблагорассудится: хоть спонсируя «пир на весь мир», хоть в поддержку того же рыцарства. Теоретически. На практике же все иначе. Рыцарской доблести не существует, её придумали для того, чтобы было за что умирать красиво, чтобы песня сложилась слаще. И потому наигнуснейшие слухи скользкими змеями все стремительней расползались по всем уголкам дворца, и их шепотки-шипения становились все опаснее.
Однако король, вероятно, не зря именуемый Добрым, был слеп и глух. Карл Испанский служил ему и глазами, и ушами. И, как ни прискорбно, но разумом тоже. Казалось, он был ему всем, что никогда и ни при каких обстоятельствах не шло на пользу хорошим политикам. Фавориты были у всех и всегда, это не являлось чем-то граничащим со сверхъестественным. Очаровательные леди и юноши, что по прихоти переменчивой судьбы оказались не лишены природного обаяния во все времена собирали на том своё состояние. На их счастливые головы то и дело, будто из рога изобилия сыпались почести и богатства. Много богатства. Опять таки – ни для кого не секрет, скорее, что-то вроде стабильной и устоявшейся традицией. Но всё-таки… до такой степени?
Было около одиннадцати утра. Тронный зал почти пустовал. Все необходимые формальности уже соблюдены. Чиновники приняты. Прошения и отчеты выслушаны, соответствующие распоряжения давным-давно отданы и неукоснительно обязательны к исполнению. Старый писарь шуршал документами, изредка поскрипывая пером, даже не стараясь унять дрожь дряхлых ослабленных рук, годящийся  разве что для письма теперь, над бумагой. Видно к работе он работе он приготовился вовремя, с высоты своих лет, почуяв неладное. Удивительнее того, как он еще в состоянии не просто удерживать в пальцах принадлежности для записи высшего волеизъявления, но и при этом клякс не ставить, что сумел он столько прожить? В здравом рассудке, кстати. Редкость по нынешним временам, очень большая редкость.
Иоанн II Добрый флегматично поднялся с трона, проходя мимо старца по кругу, вальяжным жестом руки указав на чистый еще не исписанный указами лист. Стандартная форма, привычные указания «тому-то отходит это». Но вдруг острый конец пера, коснувшись густых чернил, застыл на миг над бумагой.
- Коннетаблю Карлу де Ла Серда пожаловать графства Шампань, Бри и Ангулем. Такова моя королевская воля. - гордо и торжественно, словно уже объявляя как минимум победу в войне, декламировал правитель, вовсе не замечая (или не желая замечать?) как недовольно хмурятся седые брови и морщится старческий лоб, - Следует немедленно послать за ним.
Думать заранее о последствиях? Вот еще! По всей видимости, нынче это не принято.

Отредактировано France (2013-07-05 22:50:27)

+2

3

Двери покоев Де ла Серда отворились сразу же, как только в них постучали. Будто хозяин ждал этого стука. Одет он был с иголочки, волосы его уложены аккуратным образом(они и обычно аккуратным образом уложены, но сегодня это было особенно заметно). Правда, глаза коннетабльские выдавали своего хозяина, говоря, что ночью он не спал. Но не зря же  Де ла Серда так одевался! Бросив контрольный взгляд в зеркало да одернув одежду, он выказал свою готовность идти к королю.
Если бы одеть его в платье да распустить волосы, то он запросто сошел бы за девушку. И сейчас, идя к залу, со спины он был очень похож на нее. Однако, что было странно, он не обижался, когда его так называли. Наоборот, даже как-то провоцировал окружающих называть себя так.
Сейчас, идя по длинным коридорам замка, он был поглощен своими мыслями. Если его король и не беспокоился о последствиях, то Карл Де ла Серда был несколько другим. Ему было не все равно, что скажут окружающие ему самому, но вот что скажут эти окружающие его королю... Это заставляло втянуть голову в плечи и думать, думать, думать, как отговорить Иоанна делать такие безрассудные поступки.
Однако, подходя к залу вручения той самой бумаги и объявления его хозяином нескольких немаленьких графств, Де ла Серда все же пришлось надеть радостную и не выражающую недовольства, а также понимания бессмысленности поступка короля, маску. Звук открывающейся двери оповестил находящихся там о прибытии гостя. Свет светильников под потолком стал сейчас же поглощать темноту за этой дверью, тень пришедшего вытянулась и казалась неестественной и слишком узкой.
Стараясь не замечать непонимающего и укоряющего взгляда писаря, он неслышно прошествовал к трону короля Иоанна (мягкие ковры заглушали шаги). Преклонив пред королем колено и смотря в пол перед собой, он сказал, откинув мантию:
- Вы звали меня, господин? - оглянулся, чтобы удостовериться, что никого лишнего нет, и чуть тише продолжил, подняв уже глаза на Иоанна: Что не так, сир? Писарь как бы невзначай кашлянул пару раз - хоть и сидел он на расстоянии, до него долетели обрывки фраз.

Отредактировано Charles de La Cerda (2013-07-05 22:08:01)

+2

4

Иоанн торжествующе улыбался во все тридцать два королевских, ставя печать, как приговор, и соизволил восшествовавать обратно к трону на своё законное место. Все решено заведомо,  безоговорочно и отлагательств не терпит. Было бы глупо воображать себе, что монарх всея Франции уж совсем не отдает отчета своим действиям. Он не раз представлял себе, как завистливо кривятся напудренные физиономии обычно милых и показательно лояльных придворных, как дергаются мышцы лица в бесполезных попытках удержать приторную улыбку. Интриганы и лицемеры – обязательный признак двора, так уж сложилось, это в порядке вещей. Без них и король – не король. Так что по определенным, хотя и весьма туманно-заоблачным обстоятельствам, правителя это не интересовало. И очень зря, вероятно. Как он считал, завидуют лучшим. А Карл де Ла Серда этим лучшим и был по его, конечно, нескромному, но единственно правильному мнению. Кто еще, если не он? Больше в этих обманчиво праздных стенах довериться некому. Безграничная вера, основанная на личной харизме, в ущерб проверенным тактикам? Почему бы и нет? Подумаешь, ерунда какая!
И все же, каким бы ни было местное окружение, в нерасторопности слуг обвинить нельзя. Если уж было приказано позвать кого-то пред ясны очи Его Величества, значит, он должен быть здесь и сейчас сию же минуту. Но, похоже, с этим каких-либо проблем не возникало. Хоть в чем-то какой-то плюс.
Уголки губ приподнялись в полуулыбке, взгляд слегка потеплел, завидев, как раз сотни мысленно поминаемый фаворит аккуратно, но уверенно проходит к трону; да и выраженье лица несколько в целом смягчилось, что не могло укрыться от зорких глаз недовольного, но тактичного молчащего в силу своего подчиненного положения старца. Карл был молод, прекрасен, как юная дева, но и амбициозен не по годам. Можно ли сыскать во всей Франции человека более достойного, а самое главное верного? В принципе, и искать не хотелось. И, наверное, не было смысла. Для короля уж точно, что бы там кто не болтал. Какой бы не безграничной казалась власть, но запретить всем и каждому распускать сплетни даже под страхом жесточайшей смерти, увы, невозможно. Хотя точно бы не помешало, но это, пожалуй, было бы вовсе утопией. 
Мужчина протянул коленопреклонному руку с богато украшенными перстнями пальцами для формального поцелуя. Он слегка наклонил голову, любуясь, как играют тени на щеках коннетабля, визуально делая скулы острее, и невольно задумался, каково бы сейчас очертить эту безупречную линию тыльной стороной ладони. Но писарь бледнел и, казалось, вот-вот собирался прямо здесь отдать Богу душу, заставляя невольно задуматься о его психическом здравии. Да было бы с чего так волноваться?
- Ты на сегодня свободен, - всего лишь позволение, но в привычно спокойном тоне крылась резкость и категоричность, не принимающая никаких возражений. Иоанн кивнул на стол и жестом велел поднести только что подписанный и вступивший в силу документ.
Писарь собирался долго и суетливо прежде, чем наконец-то покинуть зал, что было простительно представителям его возраста. Правда, стойкое ощущение, что он намеренно тянет время, дабы подслушать как можно больше, нарастало с каждой секундой его нервозных и судорожных копошений.
Монарх устало и раздраженно проследил взглядом за нарочито медленно семенящим к двери стариком и, позабыв обо всех желательных официальностях, взял де Ла Серда за руку, вкладывая свернутую грамоту и чуть сжимая на ней его пальцы.
- Все они станут твоими, мой друг. С этой минуты и до самой смерти.

+2

5

Карл Де ла Серда всматривался в лицо своего короля, силясь увидеть там причину, почему именно ему выпала честь быть столь близким для монарха человеком.  И хотя ответ на это был очевиден многим - простое доверие,  Карл его не хотел замечать, считая себя недостойным. Ему казалось, Иоанн ждет от него слишком многого, что он, Карл Де ла Серда, не сможет дать ему все, что хочется королю. Считал себя слишком слабым, думал, что когда-нибудь все-таки Иоанн разочаруется в нем. Но это были лишь домыслы и переживания коннетабля. Сейчас его король верил в него, он был рядом, совсем рядом.
Его рука, по-королевски холеная, была протянута Де ла Серда. Тотчас же тот припал к этой руке, целуя ее, прикрыв глаза. Такое благоговение и почтение нельзя было подделать.
Именно в такие моменты понимал Де ла Серда, что пока бьется его коннетабльское сердце, гоняя по жилам кровь, он будет рядом с королем, сделает все, что понадобится, чтобы тот жил. И смерть не являлась в этом списке "всего" каким-то особенным вариантом, стоящим на последним месте. Нет, если надо будет, Карл отдаст свою жизнь не задумываясь. Ведь его, коннетабля,  жизнь принадлежала лишь его королю, целиком и полностью. И тот  вправе распоряжаться ею, как ему заблагорассудится.
Слыша голос Иоанна, Де ла Серда внутренне улыбнулся: только его король может выразить так много одной лишь малой фразой из нескольких слов.  Сколько уже восхищался Карл многогранности этого разносторонне развитого человека, а он все не перестает удивлять и поражать окружающих своими, порой непонятными для недальновидных  умов, поступками. Некоторые Иоанн объяснял впоследствии, некоторые так и оставались загадками для коннетабля, а для остальных придворных и тем более.
Карл Де ла Серда столь задумался, что и не заметил, как наконец-таки проскрипела дверь, скрывая за собой ушедшего писаря, и они с королем остались наедине. Очнулся он от шуршания бумаги в своей руке и прикосновения руки своего господина. Взглянув на Иоанна глазами полными благодарности, он перехватил руку Иоанна своей, сжав ее, и сказал:
- Я благодарен вам, господин, - Карл припал к августейшей руке лбом, выражая тем свою  полнейшую преданность. - Как мне  благодарить вас? И, господин, мы должны думать и последствиях хотя б чуть-чуть... Ведь графства эти есть собственность  предателя Наваррского... Если он быстро узнает, что графства вы передали мне, он будет чинить разборки, которые могут принести вам трудности, король, - Де ла Серда сел на колени, все еще сжимая в руках своих руку королевскую.

+2

6

офф под спойлер прячте, окда

офф: Очень не хотел прерывать вашу прекрасную ситуацию, но, увы. х) Переиграл я, имхо.

Надо признаться, что большую часть жизни Карл Эврё-Наваррский провел именно во Франции, в Париже при дворе короля. В свою свиту он с удовольствием в свое время записал и дофина Карла, старшего сына короля Иоанна и наследника французской короны, с которого наглым образом хотел взыскать подле некоторые земли, позволившие бы королю Наваррскому расширить территорию своего королевства, а так же отобрать у Франции практически половину всех принадлежащих ей земель. О, Карл грезил об этом событии наяву, отчего нередко зависал с ехидной улыбкой и прищуренными лисьими глазами во время ланча.

И вот, Наваррского толкнул в бок его младший брат – это тоже процедура злободневная, ибо мечтательного монарха надо было вернуть с небес на землю, пускай на небесах он и возомнил себя королем всея и всех. – Перестаньте делить чужие короны, сир. Это добром никогда для Вас не кончится, - предупредил того Филипп. Карл лишь поморщил лоб, да пристрастился к успокающему чаю. - Коли ты оставил мое королевство на Людовика, и я не выгнал тебя со своего двора, как только ты прибыл сюда, в мою Французскую резиденцию, без моего ведома, то не читай мне нотации. Законы для всех одни, а за их неповиновение я могу приказать тебе и голову отрубить, если будешь мне докучать. Дело против тебя я всегда смогу сфабриковать: так или иначе, это все в моей компитенции, - ехидно прибавил тот, пытаясь осадить брата.

- Вы злы сегодня, мой король. Неужели дофин Карл отказал вам во встрече, прикрывшись интересами своего папочки?
- Нет, - сухо ответил Карл, заканчивая трапезу. Его вымотанные до селе глаза наполнились отныне привычным огоньком алчности и коварства. – Оставляю сегодня резиденцию на тебя, - добавил король, после чего, накинув на голову капюшон, отороченный мехом горностая, да скрывающий его лицо, как минимум, наполовину, вышел вон.

-«Еще немного… В качестве приданного за эту мелкую  я уже получил лакомые территории, осталось еще совсем немного. Что ж, сейчас во дворец к дорогому тестю, а потом с его отпрыском в саду. Карл должен сказать мне последние новости закулисной жизни Доброго короля, » - иронизировал Злой. Он прекрасно знал, как его прозвали за глаза, а так же знал, что в глаза ему ни одна собака не скажет, ведь он может и не дожидаться приговора суда: меч всегда при нем, навыки фехтования на приличном уровне. Конечно, атаковать в лоб – не стиль игры Карла, он предпочитает юлить между двумя потенциальными соперниками и стравливать их друг с другом, но вот если кто-то целенаправленно идет против него… Что ж, можно и не чураться, а подстроить несчастный случай: мало ли разбойников, что убивают вельмож на проселочной дороге ради того, чтобы поживиться? Да никто их даже и искать не станет! Владыка всегда замолвит словечко перед Иоанном Добрым, а его маленькая супруга и прекрасная сестра, чувства к которой король Франции питает до сих пор, всегда помогут склонить добродеятель Валуа в нужную сторону.

Да, эти браком с Жанной Французской Иоанн Добрый первоначально сильно связал руки своему новому зятю в его непомерных амбициях на корону, однако потом Карл сумел найти и в этом событии свою выгоду помимо крупного приданого.

Так или иначе, сейчас Карл спешил на встречу с одним из тех, кого сейчас называют «кротом». Он спешил на встречу к своему человеку в замке короля, к писарю. Да-да! Тот самый дедушка, который все видит и все слышит, а так же является руками короля является одним из многочисленных ушей и глаз короля Наваррского, которые ему просто необходимы для ведения успешной игры. А что? На зарплату писаря попробуй проживи вдоволь: прокорми себя, помоги детям и внукам, а тут… за мешочек золотых монет ты всего-то должен быть внимательным и все запоминать. Таким образом, стоило этому старцу лишь покинуть тронный зал, как у дверей его уже поджидал Карл Наваррский. Он жестом позвал писаря к себе и отвел старика в сторонку, к окну. Лис Эврё задал молчаливый вопрос одними глазами, после чего дедок закряхтел и выдал все, как на духу. В том числе и последний приказ короля Иоанна. – ЧТО?! – взревел тот, замахиваясь на бедного дедушку, который тут же съежился весь. Но Карл вовремя остановился, лишь пройдя мимо. Внутри у него все бешено кричало, вопило и возмущалось: «Он! Этот старый жирный свин пожаловал эти графства мне, как приданное к своей дочери-малолетке! Какого черта он, паскуда, посмел отдать их своему драному любовнику?! Это мои земли!» - полыхал тот.

Старичок протянул было руки, - сир, а… - не успел жалобно договорить тот, как Карл резко обернулся к нему. Злости как не бывало. Он вытянул из-под мантии кошель, да извлек от туда некоторые монеты, после чего отдал их писарю. – «Таких людей надо ценить. Не важно, какую новость они принесли: хорошую или плохую, их информация очень ценна,» - и, вернувшись к воротам тронного зала он сделал глубокий вдох и, натянув на свое лицо самую наиприветливейшую улыбку открыл двери и вошел внутрь. – Я приветствую Вас, дорогой тесть! – с распростертыми объятиями вошел он, ничуть не постеснявшись того, что он не вовремя. Наглость – второе счастье, счастье первое – спящая совесть. Это было про Карла. Так или иначе, он весьма дружески приобнял сразу обоих, после чего каждого чмокнул в щеку в знак приветствия. Таковы были правила во Франции того времени. – «Яду бы…» - подумал Карл, когда взгляд его упал на перстень-печать короля. – Я, собственно, чего зашел-то, дорогой тесть, - продолжал Злой, - ходят слухи, что вы переписали своему возлюбленному парочку земель, которые вам уже и вовсе не принадлежат, - его глаза ловко скользнули по той бумаге, которую держал в своих руках женоподобный коннентабль. – «Интересно, как долго этот старый коронованный педик будет одаривать всех своих коннентаблей должностями и землями? Постыдился бы, Карл де Ла Серда,» - широко улыбнулся Наваррский коннентаблю, - «Добывать должности через постель. А то, знаете, как бывает: «Чик! И ты уже девушка!». - О, Иоанн, а ты не изменил дизайн интерьера своего тронного зала? – Карл многозначительно обвел глазами всю эту смутную и унылую комнату, - Жаль. Я тебе рекомендовал прекрасный вариант от своих мастеров! Персонально для твоего дворца был заказан у меня в Памплоне!– Любой король ведет гонку всего, в чем только можно было бы посоревноваться: взять хоть пышный тронный зал короля Наваррского, в котором пруд пруди всяких драпировок, гербов, а так же ковров и прочей дизайнерской утвари.
Пока он разглагольствовал о красоте окружения и о важности этой мысли для короля, то незаметно вытянул у де Ла Серда бумагу с указом прямо из рук и, ловко развернул ее и зачитал вслух. – Вот как? – спросил с иронией он, отбросив документ на пыльный пол, а сам театрально изломил брови в обиде, - Хороша же твоя справедливость, Иоанн! – начал ласково упрекать того Карл, - Ты пожаловал, значит, эти земли мне в качестве приданного за семилетнюю красавицу Жанну, а теперь… ?

+3

7

Мужчина усмехнулся впервые за долгое время по-королевски высокомерно, и что-то на долю секунду незримо переменилось во взгляде. Разве есть в этом мире еще более захватывающее дух зрелище, чем вид существа абсолютно покорного и благодарного до бесконечности? И король, будто не помня себя, упивался этим ощущением вседозволенности и обладания, что опьяняло не хуже вина и намного-намного сильней ударяло в голову. Острые языки могли упрекать его в чем угодно, откровенно подчеркивая, мол, Иоанн относится к коннетаблю не более чем к питомцу для забавы, (что, впрочем, не лишено зерна истины), разбрасываясь привилегиями, как костями в качестве поощрений за послушание. Бывает, как заведено, у правящих лиц полдвора таких питомцев, но ничего, никто доселе не жаловался. Если бы вся соль вопроса была только в этом. Де Ла Серда не был просто «забавной куклой на несколько раз», их влияние друг на друга со временем становилось взаимным и все сильнее росло и крепло до тех пор, пока не стало практически очевидным для вездесущих глаз нужных и ненужных людей. Наиболее говорящий пример – ситуация ныне. Коннетабль преданно смотрит, кажется, в самую душу и совершенно искренне заверяет: Наваррский – предатель. Нет никакого смысла повторять подобные фразы дважды, чтобы в определенный момент в них отпали всяческие сомнения. Сказано, что предатель, значит, предатель. Не может же единственный действительно лояльный и всем своим сердцем преданный человек обмануть своего короля. Ведь не может? Иоанн не мог допустить такой мысли, оставь ее уделом политиков-параноиков, что в каждом столбе видят врага-шпиона. Они, кстати, правы, верить нельзя никому, но объяснять ему это – себе дороже. Вот только если бы жизнь на этот раз была не так благосклонна, а доверенный человек, обожаемый до безрассудства, был лицемерным актером, готовым предать и продать и государя, и государство? Судьба же любит красивые удары в спину. Монарх бы этого попросту не пережил. Может быть, подсознательно именно поэтому он, не задумываясь,  готов был отписать ему чуть ли не половину Франции, если уж будет так необходимо?
Правитель в очередной раз поднялся, властным движением высвобождая руку, и по-хозяйски заправил всё-таки выбившуюся из идеальной прически светлую прядь волос за ухо фавориту.
- Все территории этой страны в любом случае есть моя собственность, так или иначе … - это почти то же самое, что и «Я король, что хочу, то и делаю», только другими, более достойными статуса и подходящими конкретным обстоятельствам  словами. Он вот-вот собирался разразиться долгой и, вероятно, излишне эмоциональной тираду на тему, где он вообще и в каком конкретно гробу этого Наваррского видел. Но, тем не менее, кое в чем де Ла Серда был прав. С такими лучше не ссориться, поддерживая хотя бы нейтрально-ровные отношения, уже не говоря о каких-либо дружеских связях. Но с другой стороны медали, именно коннетабль внес свою лепту в негласный разлад и немое презрение между «родственниками поневоле». Ибо только с его легкой руки и сладострастных речей внушаемый Иоанн мог уверовать в истинно дьявольскую подлость некогда любимого зятя. Так и метался между двумя огнями, то есть между двумя Карлами.
Вот только не успел он и рта раскрыть, как в тронный зал буквально впорхнул  никак не ожидаемый сегодня дражайший родственничек. Правду говорят, что легок на помине. Нет, однако, нет. Это совсем из другой оперы. А вот «помяни черта» уже действительно про Карла Наварского.
- Здравствуй-здравствуй, любезнейший зять, - мужчина манерно поздоровался ответными поцелуями в щеки и невольно нахмурился, - Какие-такие слухи? Не рановато ли? – конечно, у стен королевского замка всегда и в обязательном порядке есть уши. Но, в самом-то деле, новости просто не могут распространяться настолько быстро. Что ж, очевидно, всё-таки могут. И да, обстановка вокруг действительно не блистала вопиющим богатством, как принято, но стоит ли удивляться чему-то, когда в казне почти в прямом смысле уже свищет ветер? – Я обещаю подумать над этим на досуге, мой дорогой, но пока что предпочту вложить средства в более срочные государственные нужды, - о том, куда он на самом деле вложил эти самые средства и в убранство какого именно зала, предназначенного для рыцарских празднеств, стоило бы промолчать в целях благоразумия.
Доля секунды – и грамота уже летит на пол, демонстративно зачитанная светящимся в поддельной радости Карлом. Да, плохи дела, очень плохи. Идти на прямой конфликт сродни самоубийству, если уж он не преминул напомнить о милой дочурке-жене. Знает куда давить, этого не отнять. 
- ... а теперь, полагаю, мы обязательно сумеем решить эту небольшую проблему в личном порядке в честь нашей дружбы, - Добрый примирительно улыбнулся, стараясь подойти к вопросу с малой толикой дипломатии. Как бы там не было, так просто все не бывает. Чем тяжелее корона, тем серьезней препятствия. Вот только плохой политик почти всегда = плохой дипломат.

Отредактировано France (2013-07-11 15:33:51)

+1

8

короче, вот. ужасно и затянуто, знаю. ТТ.ТТ И мало.

Когда двери открылись, впуская в зал Карла Наваррского, сознание Де ла Серда вспомнило всем известную поговорку, тот час же ее перефразировав подстать обстоятельствам: «Вспомнишь хорька, вот и он тут как тут». И, надо сказать, это был совсем грустный сарказм. Совсем. Единственное, что порадовало Де ла Серда с приходом Наваррского, это улыбка Иоанна. На такую любо посмотреть. Не так уж часто появляется она на лице Доброго. Но все же, недовольство перевешивало радость от видения истинной сущности короля Франции. Теперь Карл Де ла Серда чувствовал себя виноватым. Ведь это, считай, он сам не оставил Иоанну выбора в каком-то смысле. Не отговорил его. А мог. И теперь у господина будут проблемы с этим хорьком. Прибавить еще то, что королю может прийти в голову какое-нибудь странное решение сей проблемы, что и вовсе ухудшит все… Невеселая была ситуация.
Но сильная сторона коннетабля была не в спорах с королями, убеждении их. Да что там, они бы его и не послушали вовсе. Просто сказали бы заткнуться и молчать в тряпочку, считая лишь королевской игрушкой для плотских забав. Де ла Серда был силен в убеждении короля наедине. Наедине он мог высказать Иоанну все, что думает о его родственниках, а преимущественно о Карле Наваррском и Карле Нормандском. Мог запросто настроить господина против них, воодушевленно и весьма красочно обосновывая свои доводы реальными вещами. Благо Иоанн вешал именно на своего коннетабля посещение разнообразных важных встреч, поездки на собрания совета, напутствуя своим словом да наказывая, что говорить. И именно благодаря этим обстоятельствам Карл мог похвастать знанием того, что другие просто не замечали либо же закрывали на это глаза. И рассказывал об этом всем королю, настраивая на нужный лад и иной раз спасая от необдуманных решений. Был, в общем, глазами королевскими.
Вот и сейчас Карл, решив просто понаблюдать да позапоминать, не стал вмешиваться в спор двух родственников, обозленных друг на друга да ослепленных жаждою власти.

0

9

- " В более срочные государственные нужды. Ага, как же," - подумал Наваррский, подарив ехидный взгляд пыльному углу тронного зала. - Мы обязательно уладим эти маленькие недопонимания. - изрек Карл, - Так или иначе, ведь непорядок творится во Франции, ой какой непорядок. А дела этакие решать надо незамедлительно...- тараторил Злой свою интервенцию супротив Доброму.

-" Теперича попрыгунчик наш наконец-таки заткнулся, " - вонзил взгляд в грудь коннентабля гость. - "Так или иначе, этот крот даже не соизволил поднять королевский указ с пола! Ах, как же хочется немедленно наступить на эту треклятую бумажку, да сжечь ее на одном костре с этим королевским угодником."

Переиграть коннентабля в одну реплику. Какая досада для Карла де Ла Серда! Они, ведь, с самого начала делили добродеятель короля Иоанна, добиваясь того разными путями: один попросту стал личной куртизанкой короля, другой оплел его окружение своими сетями, сплетая их вокруг монарха, точно паук со своей жертвой.

- Время обеда, дорогой тесть, - нагло заявил хитрый лис, сложив свои руки на поручне королевского трона. Наваррский стоял ошую от короля и пытался ненавязчиво диктовать ему свои устои жизни. Так или иначе, наглость - второе счастье, а счастье первое - спящая совесть. И это изречение, явно было про Наваррского, отчего он, вероятно, решил намекнуть королю, мол, гость голоден и нуждается в сытной подпитке. - Я предлагаю обсудить все дела за прекрасным вином, привезенным из Шампани. - Карл легко улыбнулся монарху и отнял свои руки от драгоценного августейшего поручня. - Так или иначе, этот регион славится своим изготовлением увеселительных напитков, который, несомненно, был во власти Жанны Наваррской...

Впрочем, король Наварры быстро увел тему разговора в сторону разнообразных блюд кухни короля Иоанна, памятуя о том, что ставили на стол во время предыдущих пиров. Он так нахваливал изобилие Французских земель и уверял, что, отделив от них парочку небольших графств, король Иоанн не обеднеет, что проклятому Карлу кто угодно бы поверил.

+2

10

Любой человек, окруженный немалым семейством, независимо от социально-материального положения согласится, что бесцеремонные родственники – это довольно проблематичное обстоятельство. Обиженные бесцеремонные родственники – уже беда. Королевские бесцеремонные и чем-то обделенные родственники – почти  настоящая катастрофа. Так в глазах монарха, сколько он  помнил себя в довольно тесном, но противоречивом знакомстве с этим неоднозначным со всех сторон человеком, Карл, тот самый, который Наваррский, действительно представлял собой ходячую катастрофу. Посему ныне правящий в любой ситуации предпочел бы примириться с этим непредсказуемым ураганом, пока он не снес все на своем пути. Как говорилось бы, пусть и совершенно не в этих краях, не буди лихо, пока оно тихо.
Вероятно, достопочтенный зять обладал множеством разных черт и глубоко скрытых талантов, хотя и такой правитель, как Иоанн, к своему досадному упущению, не слишком-то озадачивался подобными вещами, что могло бы при должной смекалки  пойти на пользу, хвати ему на это ума, конечно. Но весьма очевидно, что тактичность не была обязательным пунктом в списке его выдающихся качеств. Однако упрекнуть его в полнейшем отсутствии манер не представлялось возможным. Наваррский был из исключительной категории людей, что умеют вести себя безукоризненно вежливо, оставаясь при этом феерическим наглецом, находя неожиданное, но крайне полезные лазейки в общепринятом этикете общения. Такое себе «искусство язвить красиво». И все же далеко не поэтому король мог закрыть глаза на все что угодно сделанное и сказанное в этом тронном зале, начиная с фривольных и недопустимых жестов, вплоть до откровенного хамства. Не зря для красного ж, впрочем, словца и от слишком буйной фантазии общественность нарекла его Добрым.
Что ж, раз обед, значит, обед. В непривычно прямых, даже не то что бы намеках, бедного «изголодавшегося» гостя виделся свой плюс. За бокалом-другим возможно гораздо проще сгладить неизбежно появляющиеся острые углы в и без того нестабильных взаимоотношениях. Иоанн, преступив через гордость, готов был накормить и напоить его до потери сознания. Впрочем, обеды и ужины – единственное, что он на данный момент согласен ему предоставить взамен, хотя, разумеется, это не равноценно. Потому что заведомо твердо решили – чего-чего, но земель конкретно этот Карл уже не увидит. Они может и не по праву, но в полном объеме достанутся его тезке.
«… был во власти Жанны Наваррской?» Да, разумеется, это была одна из лучших и самых эффективных нитей влияния, но не в этот раз. Формально так и было. Но в конце концов, если на миг отбрось личностные отношения,  все прекрасно понимали, что на деле у Жанны Наваррской не было ничего, кроме удачного происхождения. Возможно, кто-то решит что для женщины того времени уже и этого много, не правда ли?
- Тогда прошу последовать в обеденный зал, - Иоанн кивнул и потер руки, предлагая последовать за собой. Пока слуги, суетясь, накрывали на стол, он, усевшись во главе стола, как полагается, разместился между двумя Карлами, краем глаза наблюдая за гостем. Нет, конечно, он не обеднеет, но сказано - сделано.
- Итак, мой любезнейший друг... Чего ты хочешь в качестве компенсации за эти земли?

Отредактировано France (2013-07-15 00:17:06)

+2

11

Если ты идешь в гости - надо уйти от туда, как минимум, сытым. Если ты идешь в гости к королю... ах, жаль, что попросту неприлично было бы не только нажиться на королевской кухне, так еще и своих верных псов из резиденции накормить до отвала. Щедрость. Она прекрасна, когда за чужой счет. За свой, впрочем, тоже, конечно, можно, но, кажется, когда в последний раз королю Иоанну нужны были услуги Наваррского, последний, дав в долг весьма кругленькую сумму королю Доброму, не увидел ничего в своей казне с той сделки. Одни только расходы. Знаете, а ведь сто тысяч ливров на дороге не валяются! А, если бы даже и валялись, то Его Величество Иоанн Добрый незамедлительно бы поехал на ту дорогу, взял их, а потом бы спустил на свой Орден Звезды, который уже успел печально прославится из-за воинов, слепо решивших следовать клятве Ордена, принесенной королю.

- "Вот же, транжира", - решил Наваррский, бегло оглядывая стол с яствами. - "Однако мне это на руку. Все, что бесплатно, то - хорошо." - Карл не без удовольствия расположился одесную короля Иоанна Доброго, да принялся расхваливать красоту и пышность его двора. - "Того и глядишь, этот боров отдаст-таки наконец-то мне мое наследство. Я же так просто от своих целей не отступлюсь, пусть так и знает, пусть так и ведает!" - Карл подарил дружелюбный взгляд королю, после чего скользнул взглядом в сторону дорогих вин. Они чертовски привлекали Наваррского своей трудно доступностью и дороговизной. Вероятно, если не вся Европа, то добрая ее половина, определенно знала о пристрастии к шампанским винам молодого короля алознаменной страны.

- Думаю, мои требования с прошлого раза не изменились, дорогой кузен, - загребущие руки потянулись в сторону пустого серебряного бокала, с инкрустированными рубинами. Он взял его в руки и посмотрел на дно его, будто бы ожидая, что там окажется яд. Мало ли, некоторые люди имеют совершенно случайную манеру судить других в масштабах собственной испорченности. Карл прекрасно понимал, что с королем Добрым у него отношения, мягко говоря, напряженные, а хитрость и языкастость коннентабля заслуживает того, чтобы чей-нибудь кинжал или меч снес голову тому с плеч, тем не менее, в отличие от Иоанна, этот представитель отстраненной от Кастильского престола ветки де Ла Серда мог предпринять попытку устранить Наваррского через его хобби. Устроить так называемую "сладкую смерть".

- Я лишь хочу, чтобы справедливость торжествовала на наших с Вами землях, а так же, чтобы ум ваш был столь же ясен, как и ваш ... "если скажу аппетит - обидится же наш добряк," - улыбнулся своим мыслям Карл, опустив глаза в бокал вина. Пока он разглагольствовал о справедливости и таком пороке, как тщеславие, его бокал уже заполнили манящей бордовой жидкостью. - "Живем один раз. Попробовать надо все! Так или иначе, и умереть от яда не жалко, если за правое дело боролся!" - Карл сделал вращение кистью, после чего поднял бокал. - За справедливость!

+1

12

Значит, за справедливость?
Хороший тост. Своевременный. В чем этот Наваррский все же отчасти прав. Справедливость, несомненно, хорошая и нужная штука. Пусть даже и самому Карлу прекрасно живется и, вероятно, по смелым догадками спокойно спится ночами и без нее. Не слишком по-светски корректно, скажете вы? Что ж, давайте называть вещи своими именами. А, впрочем, он имеет на то своё право. Короли не обязаны быть справедливыми. Спросили бы любого из тех суетящихся над серебряными подносами с разнообразными блюдами слуг, если бы их, конечно, вообще когда-нибудь кто-нибудь спрашивал – по воле происхождения не положено. Однако взамен король обязан быть политически грамотным, чего к прискорбному сожалению, кажется, не наблюдалось. Зато Иоанн, сам того вслух не признавая, на подсознательном уровне считал себя воистину живым воплощением истинной справедливости. И праведности, да. С чем мог бы поспорить каждый, кто хоть раз в своей жизни видел коннетабля хоть на пороге монарших покоев по вечерам, хоть просто следующим поблизости покорным хвостиком. Вот только, к величайшему удивлению фаворит королевский исчез из виду, вероятно, посчитав нужным  вдруг оставить родственников наедине, и не присутствовать на вынужденном семейном обеде. Если это действительно так, то он поступал здраво, ибо одно только его присутствие при неизбежном обсуждении злободневных вопросов раздражало бы зятя, никогда не славившегося особой сдержанностью.
Даже повидавшие в этих стенах немалое слуги, похоже, в его присутствии находились в заметном напряжении. Настолько неординарным человеком был Карл Наваррский. Иоанн же, сощурив глаза и полностью концентрируя внимательный взгляд на собеседнике, благосклонно якобы не замечал, как нервозно подрагивали пальцы парнишки-прислужника, наполняющего бокалы. Хотя стоило бы поучить свой личный персонал более-менее достойной выдержке. А с другой стороны, что с них взять?
Карл же рассматривал свой бокал с таким нескрываемым скептицизмом, будто сейчас он невзначай, но крайне прямолинейно в своей уже успевшей приесться манере, с почти неподдельным страданием на лице объявит, будто бокал блестящ недостаточно и, между прочим, оскорбляет и глубоко ранит его эстетическое восприятие.
- За справедливость, - нарочито спокойно подтвердил король, всем своим видом демонстрируя подобающее ему самообладание. Если Наваррский до сей поры не видел в нем человека, чьи решения не подлежать ни обсуждению, ни, тем более изменению в чью-то пользу. Где это видано, чтобы правитель шел на поводу у вечно обижающихся, не желающих ни в какую придерживать свои амбиции и притязания при себе, родственников. Почему же в суровой действительности взамен он идет на поводу у своего молодого любовника – вопрос остается открытым. Дело сделано. Графства отписаны коннетаблю, что с этого самого закреплено документально, а значит боле неоспоримо. И никакие отсылки к совести и задушевные разговоры за бокалом-другим чудеснейшего вина этого не изменят. На этом решительно стоит поставить точку.
Короля Иоанна за глаза обвиняли в излишней уступчивости, мягкосердечности и импульсивности. Он был из тех, кто сначала делал, а затем уже оповещал о своих решениях остальных, считая, что с ним согласны по умолчанию. Вроде как более сильная власть ведет себя с точностью до наоборот – ставит всех перед фактом, независимо от их мнения. Возможно, имело бы смысл провернуть то же самое? В конце-то концов, Добрый – не значит слабый?
За справедливость, кстати, пьют, не чокаясь. Как за кого-то недавно падшего. Нет, это не было неким сознательным жестом, несущим потаенный смысл. Просто так получилось. Но получилось, однако, крайне удачно.
"... как и мой что?" Монарх решительно поднес бокал к губам, с удовольствием припадая к чудеснейшему напитку. Родственник или нет должен же он хоть когда-нибудь проявить истинно королевскую твердость? Конечно, во имя все той же "справедливости".
- Милый мой друг, - как можно мягче, но с несвойственной ему категоричностью проговорил мужчина, - Я прекрасно осведомлен о том, чего же ты хочешь. Но земли отходят Карлу де Ла Серда. На сим разговор окончен, - он приподнялся из-за стола, окинув Наваррского таким тяжелым взглядом, на какой был только способен, давая понять, что к этой теме возвращаться более не намерен.

Отредактировано France (2013-08-16 14:27:45)

+1

13

При всей своей искренности, Карл Наваррский был страшным человеком. Он внимательным и высокомерным взглядом сверлил спину коннентаблю, когда он покидал трапезный зал. - "Иди иди, куртизанка королевская, и не возвращайся. Проваливай с моей дороги в Кастилию, отстраненный выродок." - доброжелательно проводил его Злой, чтобы тот ни в коем случае не вернулся. Наверняка.

- Должен признаться, дорогой кузен, что вы весьма упрямы. - Наваррский пожал плечами. И довольно закрыл глаза, чувствуя даже сейчас себя хозяином положения.- Конечно, рогатому скоту до Вас, сир, еще далеко, и, должен признаться, я восхищен Вашими политическими наклонностями! Это, конечно, несомненно, верный шаг: отдать земли Карлу Испанскому, тем самым нарушив обет, данный как мной, так и Вами великой Фемиде. Вы не думаете, что ее служители из папской области могут положить на Вас глаз? Я слыхал, что там есть пара-тройка прелатов, чьим формам может позавидовать любая прелестница! - намекал Наваррский, - Так или иначе, если жаловать графства только за смазливое личико и готовность поддержать Вас в любом вопросе, то, вероятнее всего, Вам, сир, не хватит и всех земель Франции, чтобы расплатиться с такими доброжелателями. Я же, как искренний Ваш друг и суверенный вассал, уверяю Вас, что Вам стоит задуматься своей головой о правильности принимаемых вами решений. Ваш сын, достопочтенный дофин Карл Нормандский, дает Вам весьма дельные советы. Зачем же вы отталкиваете его от себя и шлете подальше от королевского двора? Уж, коли Вы не хотите доверять мне, доверьтесь ему! Он - будущий король, а ведь если с Вами что-нибудь случиться, то, уверяю Вас, он станет следующим правителем Франции. Отдайте эти земли ему. Дофину Карлу надобно втянуться в дела политические. Он уже взрослый. - плавно перевел тему разговора Наваррский в сторону Дофина. Злой ведал, что через Карла, старшего сына Иоанна, ему будет куда проще получить желаемое, чем если он будет ломиться напролом. К тому же, он слишком любит себя и ценит свои высокие идеалы, чтобы ради земель ложиться под короля. Отчасти, именно из-за этой бесстыдной низости Карл и презирал коннентабля. Но, на войне все средства хороши, а тот, кто умеет ждать, получит лакомый кусочек свой всегда. Потому-то Наваррский решил сменить тактику. Недостающий кусок Нормандии в его тамошних владениях, пусть Иоанн пожалует своему сыну. Так и проблем будет меньше, и, косвенно, она будет целиком принадлежать Карлу. Что же до Шампани и Бри, то есть у него в рукаве пара ордонансов, которые еще предстояло выложить на стол короля, как главные козыря в своей игре. И не только эти бумаги, по мнению Карла, должны были склонить короля Иоанна на его сторону. Было и еще кое-что, о чем мало кто знал. История, увы, рукой Карла Испанского нарочито стерла следы о тех событиях, свидетелем которых являлся король Наваррский. Случайно или нарочито - кто знает. Шантаж - дело тонкое.

+1

14

Иоанн сильнее сжал пальцы на ножке бокала, будь он стеклянным – незамедлительно хрустнул бы напополам. Даже сам король здесь, в просторной трапезной, чувствовал волны негатива, исходящего от оппонента. И дело тут было не только в, несомненно, интересной личности самого Карла Наваррского, а, по большей частей, в его решительном настрое. Получив в свое абсолютное распоряжение французский трон, Добрый привык, что его указы исполняют незамедлительно, кивая и услужливо улыбаясь, а не обсуждают с самым самодовольным видом, какой только можно представить. Он с трудом себе представлял себе, что в действительности бывает иначе. Ведь слово короля должно быть законом даже для других королей. И ситуация, вышедшая из, казалось бы, полного контроля, начинала выводить его из себя. Хорошо, допустим, многоуважаемый друг имеет право претендовать на эти княжества. Если бы монарх отправлял на плаху каждого, у кого есть основания предъявлять формально законные претензии, он остался бы без большей части своих придворных. Но, в самом-то деле, разве, лишившись пары-тройки земель, и без того очень даже небедный Наваррский пойдет по миру с протянутой рукой? Нет? Так вот на нет и суда нет.
- Не Вам мне говорить об упрямстве, - вскользь отметил Иоанн, перенимая фамильярные иронично-уважительные интонации, - Я, конечно, Вас очень люблю, мой любезнейший друг, но посоветовал бы попридержать язык в этих стенах, оставив все оскорбительные намеки при себе - он сделал попытку надавить, но прозвучало, однако, все равно мягче, чем хотелось бы и, вероятно, чем стоило бы.
Не сводя глаз с расслабленной худощавой фигуры напротив, мужчина задумался о том, что его фаворит, очевидно, был прав, каждый раз красочно описывая Карла не в лучшем свете. Этот человек с ног до головы был наполнен собственным ядом, на первый взгляд, желая сомнительного добра. Возможно, но, может быть, стоило бы распахнуть пошире собственные глаза, перестав оценивать окружающий мир и людей в нем через призму мнения коннетабля?
Ко всему прочему, монарх никогда не был мастером словесных дуэлей, ограничиваясь, как правило, общими пространно-туманными фразами, избегая четких формулировок. Впрочем, большего от него никто и не вправе требовать. Вот почему Наваррский, что не за словом в карман не полезет, мог на данный момент иметь перед ним явное преимущество, а это было бы крайне нежелательным обстоятельством.
- Взрослый… - эхом повторил король, отчасти согласившись и утвердительно кивая не то собственным мыслям, не то собеседнику - Взрослый-то может и взрослый, но Вы только вдумайтесь в то, о чем сейчас говорите, - довольно категорично продолжил он, - Благодарю за столь лестную заботу, светлейший, но Вы предлагаете мне, спустя недолгое время, всего лишь пару часов, заново отписать не так давно пожалованные земли абсолютно человеку? И Вы прекрасно знаете, что так дела не делаются. Территории – это не переходящее знамя, и я абсолютно уверен в своих решениях. Как и в своих людях, к слову.

Отредактировано France (2013-08-07 18:03:11)

0

15

Сделав глубокий вздох, Карл остановил свои пылкие речи. Надо было дать королю Доброму возможность успокоиться. - "Сначала коннентабль, затем свадьба, затем этот треклятый Орден Звезды. Сколько можно идти ему на уступки? Но, увы, прямо воевать нельзя. Моя армия немногочисленна, а по сему не следовало бы вести открытой игры. Ирония жизни - поле брани короля", - подумал Наваррский, бросая придирчивый взгляд на слугу. Да-да, того самого мальчонку, который наливал ему вина. Несчастный малый. Ему сегодня не повезло. - Эй, служка, открой окно! - распорядился он, временно не желая сталкиваться с королем Добрым даже взглядом.

Прошло пару минут, как Карл внимательным взглядом следил за действиями слуги. Он надеялся, что за это время король Франции успокоится и выпустит весь свой пыл и перестанет махать кулаками, доказывая свою правоту. - Мы оба знаем, что я прав, сир, - с сожалением и печалью в голосе произнес Карл, глядя на Иоанна. - Вы не успеете оглянуться, как ваш сын станет совсем-совсем взрослым и ему придет время занять Ваш трон. - Наваррский печально опустил глаза на паштет и подставил руку с бокалом мальчишке-прислужнику, чтобы тот налил королю вина.

- Дофин Карл вам не чужой человек, к тому же, он - ваш сын, - настаивал на своем Наваррский. Ему было необходимо, кровь из носу, добиться хотя бы перехода Нормандии в его косвенные владения - во владения королевского сына формально. Шампань и Бри, как говорилось ранее, могли бы и подождать. - "Я просто обязан. Я должен придумать план по захвату своих земель. Этот треклятый Филипп VI Валуа, а так же и его сынок, Иоанн II Добрый. Они должны поплатиться за то, что посмели заключить столь неравный ордонанс по территориям в качестве компенсации Филиппа и Жанны Эврё-Наваррских за отказ от Французской короны. Или так, или я сам с помощью силы хитрости и слова добьюсь того, что Реймс коронует меня как Карла V!"

Отредактировано Navarre (2013-08-09 22:25:28)

0

16

Как ни прискорбно, но договориться изначально не получилось. И если уж говорить начистоту, уже вряд ли сегодня получиться, судя по вполне очевидным обстоятельствам. Разговор категорически не складывался и рисковал вот-вот перейти на повышенные интонации, если бы один из собеседников не изволил благоразумно промолчать. Иоанн Добрый устало прикрыл глаза, ощущая, что абсолютно бесполезный спор начинает его утомлять. Изначально он был абсолютно уверен, что и в этот раз чудом сможет склонить Наваррского на очередные уступки. Но чудеса и удачливые случайности его правления, похоже, подходили к концу, заставляя реально смотреть на вещи, ибо Карл твердо стоял на своем, игнорируя как пространные намеки на вечную дружбу, так и прямые попытки прекратить бессмысленный разговор, в котором уже заведомо все утверждено.
Конечно, король не повысил голоса, вообще  считая себя человеком крайне спокойным и уравновешенным, что было несколько далековато от истины. И на подсознательном уровне ощущая, что все это темное дело, и явно что-то не чисто, он не понимал, как мастерски его раскручивают на нужные реакции. Человек, принимающий такие поспешные решения, определенно подвержен воздействию различных эмоций, вызывая которые, им управлять куда проще. Нить беседы плавно перетекала в управляющие нити пустой и послушной марионетки – стоит лишь потянуть за нужную, чтобы без особых усилий получить желаемое. Иоанн действительно был внушаем до неприличия. Пусть он и пропускал мимо ушей чужие мнения, не спрашивая никому не нужных советов, вероятно, считая себя выше этого, но и в равной степени мог запросто попасть под грамотное воздействие. Но если бы все на деле являлось таким простым, как кажется, Карл Наваррский бы давно заполучил под свою прямую власть внушительную (если не всю) часть французских земель еще и вместе с теми, что были ранее оговорены. Вот только был один единственный, но существенный момент, который не позволял осуществиться подобным малоприятным вещам. Стоит ли лишний раз упоминать, что влияние собственного фаворита было куда сильнее нередких попыток воздействия всех королевских родственников и государственных лиц, вместе взятых? И, сложись все по-другому, монарх бы сейчас повелся на это демонстративное красноречие и тотчас бы переписал бумаги. Но, к сожалению для Наваррского, такое случиться могло разве что в утопической сказке. Коннетабль бесчисленное количество раз воодушевленно заклинал не доверять ему и не поддаваться на коварные провокации. Это вновь послужило внушительным камушком преткновения интересов.
- Допустим, - мужчина нервозно прищурился и, на короткое время подрастеряв весь свой положенный властный вид, с явной усталостью и совершенно не по-королевски надавил пальцами на виски, словно сделав попытку в одном рефлекторном жесте заставить себя соображать получше в такой непростой ситуации. Одними ничего не значащими разговорами делу не поможешь, но если так будет продолжаться и дальше – одному Всесоздателю известно, к чему это все приведет. Да, неутешительно. Однако наговорить можно всего, что угодно. Действенный вес имеет лишь то, что уже на бумаге. А по документальным свидетельствам энные земли уже обрели своего законного хозяина и вряд ли один крайне напряженный, но только разговор способен резко изменить это обстоятельство. Самое главное здесь – никому и ничего не обещать, и без того насущных проблем достаточно.
- Я приму Ваши слова к сведению, - но не более, - еще один короткий кивок лишь в качестве знака холодной вежливости, вроде как не прямой отказ, но и не согласие.  Иоанн в равной степени сейчас не может ни сразу же к дьяволу переписать все бумаги, ни откровенно выставить неуемного родственника вон. Такая вот горькая ирония. Он одновременно вправе действовать, как пожелает, и он же связал себя сам по рукам и ногам. – Верно. Он мой сын, - намеренно выделил Добрый, явно подчеркивая собственное право распоряжаться действиями наследника. Или его бездействием, - И сейчас, не поймите меня превратно, он не в том состоянии, чтобы возлагать на его плечи подобные вещи. По крайней мере, на данный момент, - коротко прибегнул он к последнему аргументу в наличии. Почему бы и нет? О худом здоровье королевского отпрыска разве что еще не ходили легенды, а Наваррский, судя по его незамедлительному визиту сегодня, не успев коннетабль даже  толком покинуть тронный зал, вполне себе располагал новейшими сплетнями.

Отредактировано France (2013-08-26 02:23:06)

+1


Вы здесь » Hetalia: New Tomorrow » Архив эпизодов » [XIVв.] Король и шут.