Наварра с самого утра сидел в личной трапезной, да изучал на вкус крепкий английский черный чай. Нельзя было показаться сонным на такой церемонии, однако сегодня хотелось пустить все на самотек. - Нельзя. Иначе, ты снова ничего не добьешься, Карл. Проиграть эти притязания означает проиграть корону Франции. Вернее, половину, - исправил сам себя король. Подобные мысли его и веселили и злили одновременно. Определенно, Англия и договор с Эдуардом ему был нужен столько же, сколько и все эти тайные переговоры прямо под носом у Иоанна Доброго. Ровно настолько, насколько и один и второй маневр мог бы обеспечить ему его законную корону. О, в этом Наваррский ничуть не сомневался. По его мнению, он достоин всей Франции. Но, как известно, порой, чтобы накликать союзников, либо для того, чтобы их руками сделать всю грязную работу и заключаются подобные договора. По крайней мере, на это рассчитывал и сам Карл, находясь в это утро в легкой задумчивости.

- Эй, Филипп, у нас все готово? - отвлекшись от своей чашки чая спросил Наваррский. - Этот амбициозный старик должен приехать с минуты на минуту в сопровождении нашего с тобой знакомого. Проследи, чтобы все прошло точно по нашему плану и передай Людовику, чтобы он не лез на рожон раньше времени. - отдавал последние приказы своим братьям король перед тем, как выйти встречать гостей. Так или иначе, но для Наваррского эти переговоры были важны, как борьба за одно из ключевых полей в шахматном поединке: займешь его - выиграешь всю партию.

- Да. Вы спрашивали об этом пять минут назад, сир, - многозначительно ответил тот, выглядывая в окно на звук цокающих лошадей. Подъехал английский экипаж. - К тому же, наши гости уже прибыли. Разрешите начать задуманное. - Карл кивнул. От предвкушения победы его всего трясло, а в глазах был дикий восторг: он предвкушал свою очередную коронацию в Реймсе. Король вцепился руками себе в локти и диким усилием воли согнал всю спесь со своего лица. Рано было злорадствовать. Рано делить шкуру не убитого животного.

И вот, спектакль начался. Занавес был поднят. Разумеется, охрана-то присутствовала в виде нескольких рыцарей, однако все события и без того происходили на границе. К тому же, Карл все-таки планировал не прибегать к вооруженным действиям, ограничившись переговорами. Но лишний раз перестраховаться все-таки стоило, ведь Эдуард мог захотеть устранить своего кузена, который тоже, надо признаться, отличался алчными притязаниями на корону Франции. Однако если Плантагенета можно было бы с легкостью опустить с небес на землю саллическим законом по которому через женщину нельзя наследовать корону (в каком только архиве его выкопали, что он столько всем нервов попортил), то у Карла с родословной было получше, ибо его отец приходился прямым потомком Филиппа Смелого, а значит, и шансы у Наваррского были несколько больше, чем у Эдуарда.

С распростертыми объятиями принял Карл у себя Артура. Стоило Англии приехать на место встречи, как Карл показался на ступеньках небольшого и с виду скромного особняка. Он доброжелательно улыбался и больше был похож на человека, встречающего своего брата, которого давно не видел и за которым очень скучал, чем на известного на всю Европу интригана. Наваррский подошел к Англичанину и, обняв того, поцеловал в щеку в знак приветствия - этакая черта всех французов того времени. Как ни как, Наваррский почти всю свою жизнь провел именно во франции, при дворе короля Иоанна Доброго, да в компании его старшего сына дофина Карла Мудрого. Неудивительно, что его манеры были схожи с французскими.

Излучая какую-то загадочность, он пригласил Артура к себе в трапезную, - Вы как раз вовремя, мессир, - нараспев произнес Наваррский, - Самое начало небольшого пиршества в Вашу честь. - тот пригласил его внутрь.

Убранство небольшого особняка изнутри уже напоминало королевский дворец: дорогие ковры, аккуратно подвязанные гобелены, полотна в картинной галерее. Карл решил, определенно, показать гостю все достопримечательности дворца. - Я слышал, вы интересуетесь искусством. Были ли вы на закрытых торгах в Париже два месяца назад? - как бы невзначай спросил король, проходя вглубь маленького дворца.