Тайвань с самого утра мучило предчувствие чего-то неизведанного, грозившего вот-вот обрушиться на её остров, подобно снегу в разгар лета. Это ощущение было настолько сильным, что девушке пришлось встать ни свет ни заря и пройтись по только-только просыпавшемуся городку несколько раз подряд, прежде чем Мэй сумела убедить себя в том, что её ожидание было напрасной тратой времени. И едва девушка накрепко, как ей казалось, отвергла всяческие предчувствия, на горизонте появился тот, который вполне мог изменить судьбу Тайвань.
Он пришёл с севера острова, что несказанно поразило Сяо. Оттуда она никак не ожидала появления других людей. До того португальцы явились совсем с иной стороны, оттого Тайвань была в полной уверенности, что все иноземцы теперь были обязаны приходить с прочих частей света. И подарок, роза, преждевременно протянутая Мэй, лишила её дара речи. Благо, что ненадолго. Не поднимая глаз, Тайвань осторожно протянула руку и приняла цветок, благоразумно избегая острых маленьких шипов. Наряду с тем её посетило недоумение (разве розы были единственными растениями, которыми славилась далёкая и загадочная Европа?) и восторг (заморская роза была значительно крупнее китайской, которую Мэй видела с детства у учителя Яо, и имела куда более сильный и приятный аромат). Как бы то ни было, Тайвань была довольна этой маленькой неожиданностью и, вовремя спохватившись, изящно поклонилась. Через миг выпрямившись, подобно стройному бамбуку, натянутому к земле и быстро отпущенному на волю, она едва заметно улыбнулась. Поднеся правый рукав ципао к нижней части лица, Мэй с интересом оглядывала одежду иноземца, словно пытаясь угадать, из каких мест тот был родом.
- Nin ouzhou ma?* Из страны, где никогда не заходит солнце?**
Её сжигало любопытство, настолько сильное, какое Сяо ещё не приходилось испытывать ранее. Беглым взглядом она изучила лицо неожиданного собеседника, диву даваясь тёмным, почти как у неё самой, волосам. Разве все европейцы не должны были иметь светлые головы? Учитель Яо как-то сравнил волосы иностранцев с колосьями спелой пшеницы, а их кожу – с белым фарфором, который производил Китай на протяжении многих веков. Но, вот что было странно, Тайвань видела похожего на себя человека, и это пробуждало в ней неловкость. Не удержавшись, девушка мельком, на долю секунды, заглянула мужчине в глаза, и после, вновь отведя взор, уже не могла унять дрожь приятного волнения. Зелёные, насыщенно-зелёные! Это было сродни чуду, которое Сяо совершенно внезапно открыла для самой себя. О том, что она нарушила правила приличия и в открытую пересеклась взглядом с иностранцем, девушка старалась не вспоминать. Оно стоило того.
- Фортаза, – прижимая розу к груди, указала на себя рукой Мэй, которая еще не была названа Тайвань. И, смущённо улыбнувшись, согнулась в глубоком поклоне. – Вы попали в Тайбэй, господин.
Не успела последняя фраза сорваться с губ, как Мэй уже застопорилась, смутно ощущая неправильность сказанных слов. Тайбэй... Нет, пока было рано называть этот маленький, находившийся на начальной стадии своего развития городок Тайбэем. Им это место должно было стать позже, значительно позже. Однако исправляться было не в духе Тайвань, потому она оставила всё как есть. В конце концов, вроде бы было не такой уж и большой разницей, когда именно город получил своё первое и вместе с тем окончательное название.
- Чем я могу вам помочь?
Склонив голову набок, она замерла в ожидании ответа. Дружелюбность била через край, и Мэй ничего не могла с этим поделать. Оставалось надеяться, что этот приветливый иностранец не сочёл её напор излишне навязчивым. Просто Тайвань, как хозяйка, была обязана приветливо встретить всякого гостя. Или этот человек был тем, с кем ей следовало держаться настороже?.. Кто бы дал ей подсказку в эту решавшую всё минуту. Но, кажется, момент изменения будущего был упущен. Или же нет?

*Вы – европеец?
**Подразумевалась Англия с её многочисленными колониями, расположенными по всему земному шару, да так, что солнце на территории Великобритании никогда не садилось за горизонт.

Брат Португалии? – как-то отстранённо подумалось Мэй, которой это признание со стороны не дало ровным счётом ничего. Голландцы, недавно вошедшие в привычку приплывать к ней, как к себе домой, что-то рассказывали о Португалии и Испании, вроде бы эти две страны ныне были объединены в единое государство, или же одно попусту подчинялось другому. Однако это были всего слухи, до которым Сяо не было дела. Пока её гораздо больше заинтриговало странное обращение европейца – нимфа. Что могло значить это заморское слово? Следовало бы расспросить об этом её гостя несколько позже, если такая удача выпала бы на долю Тайвань.
Тем не менее, словно перечеркивая всё красивое приветствие, мужчина с непривычным цветом глаз завёл беседу о том, чего девушка никак не ожидала.
- Моего нового... покровителя?
Она переспросила потому, что отказывалась верить собственным ушам. О чём шла речь, если Мэй вообще не имела понятия о том, каково это было – иметь "покровителя". Голландцы, за последние два года время от времени делавшие высадку на её острове, конечно, не вели себя враждебно по отношению к народу Сяо, но и особой благосклонностью также не отличались.  Возможно, свободное хозяйское положение на чужой территории и считалось в Европе покровительством, однако Тайвань это не приносило никакого облегчения. Она была по горло сыта навязанным обществом Нидерландов, но слепо понадеялась, что таинственный Испания прибыл к ней для чего угодно, но лишь не затем, чтобы сотворить из Мэй колонию. Как же она упустила подобное?
Казалось, Тайвань только теперь заметила, сколько людей привёл вслед за собой европеец. Одетые в непривычную одежду, все до единого держали в руках мушкеты. Мэй побледнела, едва не выронив розу. Как так вышло, что из всех возможных крохотных стран выбрали именно её? При учёте, что на другой части острова, возможно, поныне обитали подопечные Нидерландов, ситуация накалялась до предела. И вставал на передний план вопрос о том, на кого будут нацелены эти смертоносные оружия – почему-то Сяо догадывалась, что при неблагоприятных обстоятельствах пострадать могла она сама.
"Надо бежать, – промелькнула в сознании предательская, мелочная мысль. – Пока ещё есть шанс". Это стремление было настолько явственным, что Мэй на какой-то миг поддалась ему и сделала несколько шагов назад. Но тут же опомнилась, внушив самой себе то, что уже оказалась невольной участницей этого не раскрытого до конца конфликта. "Я даже не могу воевать с ними. Мне не угнаться за европейской цивилизацией", – с внезапной горечью поняла она. Наступить на горло собственной гордости сейчас было единственным правильным выходом. Должно быть, прошло бесчисленное множество томительных секунд, прежде чем девушка дала свой ответ.
- Конечно, я провожу вас. Только, – взгляд Тайвань переместился на сгрудившихся позади испанца солдат. – Только у меня будет к вам одна просьба. Пожалуйста, отпустите своих людей на корабли, на которых вы сюда прибыли. Здесь нет никого, кто мог бы причинить вам вред.
Кроме Голландии.
Ею руководило поразительное хладнокровие, даже голос, по-прежнему добродушный, сейчас звучал твёрдо и непоколебимо. Она проявляла интерес за судьбу собственного народа, и Испания был обязан внять её принципам. В противном случае, им бы не удалось прибегнуть ни к какому компромиссу, если таковой вообще был вероятен. Тайвань вновь отвесила собеседнику грациозный поклон и с лёгкой, ничего не значащей полуулыбкой провела его вглубь Тайбэя, ловко лавируя среди узких, но чистоплотных улочек. Мэй предпочла не отводить гостя в какие-либо живописные места (тем более, что все они на сегодняшний день не были обустроены как следует и вряд ли бы оставили в душе испанца след), поэтому в скором времени привела того к собственному дому. Это было рискованно, но ничего другого Тайвань не могла предложить мужчине. Разувшись у входа, она подождала, пока Испания проделал то же самое, и проводила его в самую просторную и наиболее приготовленную комнату. Именно там располагался "стол восьми бессмертных", который некогда был подарен Сяо Китаем. Он был внушительных размеров и квадратной формы, а возле него стояли скамьи, расположенные друг напротив друга. Указав ладонью на место, обращённое ко входу, Мэй жестом пригласила гостя присесть и тотчас с величайшей готовностью спросила:
- Надеюсь, вы не откажетесь от чашки чая?
Не дожидаясь ответа, она поклонилась и направилась прямиком на кухню, одновременно с тем пытаясь унять колотящееся в ещё не прошедшем испуге сердце. Не повела ли она себя чересчур самоуверенно или горделиво несколькими минутами ранее? Нет, вероятнее всего, нет. Прокручивая в голове все немногие фразы, которыми она успела обменяться с Испанией, девушка быстрее обычного заваривала зелёный чай. Розу же она первым делом поставила в небольшую фарфоровую вазу. Кто бы мог предположить, что теперь в её памяти всплыли наставления учителя Яо и его советы, одним из которых было знание о том, что европейцы не были приучены к продолжительным китайским церемониям, которые чудились им скучными и длинными. Уму непостижимо, до чего иноземцы отличались от них, азиатов! И чувства они явно привыкли выставлять напоказ. Мэй тихо рассмеялась, вспомнив, как смотрел на неё испанец, и от этого ей будто стало несравненно легче. Теперь она была уверена в том, что переговоры могли пойти в нужном русле.
Возвратившись в главную комнату, где Тайвань оставила в одиночестве гостя, Сяо поставила поднос со всеми атрибутами на стол. Не переставая приветливо и ненавязчиво улыбаться, она расставила чашки себе и собеседнику и неторопливо разлила содержимое глиняного чайника, после чего села на скамью, которая была перпендикулярно той, где уже сидел Испания. Занять самое почётное место на на одной скамье с гостем Мэй так и не решилась. Придвинув чуть ближе к себе чашку с приятно пахнущим чаем, она наконец позволила себе немного расслабиться.
- Я готова выслушать всё, о чём вы хотите известить меня.

Мэй кивнула, выражая тем самым почтение Испании. Она не ожидала благодарности за обыкновенную гостеприимность, но честность иностранца поразила её. К тому же, он был первым выходцем из Европы, которого она столь радушно принимала у себя дома, поэтому некоторая скованность всё ещё не покинула девушку. Время от времени дуя на напиток, она украдкой наблюдала за собеседником, в частности, за всеми его действиями. Заметив, как щедро тот отхлебнул из чашки, Тайвань на миг обмерла, не зная, что и говорить. Он даже не заметил, насколько был горяч чай? Воистину южная пламенная натура!
Она выслушала его охотно, ни разу не прервав и не обратив внимания на длительные паузы, мелькавшие в чужой речи. Потом задумалась буквально на минуту, пытаясь осмыслить полученные сведения.
- Это у вас на родине называют покровительством? – на всякий случай уточнила она, подозревая, что уже нашла ответ. Одновременно с тем Мэй посетила неожиданная догадка: неужто учитель Яо с самого начала был её негласным покровителем? Уж больно похожи были их отношения на те, которые только что описал Испания. Но самой лучшей из всех новостей оказалась та, которая обещала сохранить Тайвань свободу. Могло ли под этим подразумеваться, что она не была бы в будущем колонией? Чересчур заманчиво – проговорила про себя Сяо, а наяву же улыбнулась чуть шире и с неподдельным интересом подалась вперёд; глаза её сверкали, а голос выдавал нетерпение.
- Расскажите мне о вашей родине.
Ей было вправду необходимо узнать, что из себя представлял этот европеец, сидящий рядом. Для неё его мировоззрение и прошлое были окутаны мраком, но по некоторым деталям Мэй уже могла судить об Испании, как о весьма недурном человеке. Он хотя бы был лучше и обходительнее Нидерландов. Возможно ли было, что, предлагая ей защиту, европеец тем самым старался показать Мэй: он был способен противостоять Голландии? Эта додумка раззадорила девушку, она даже начала фантазировать о беспечном будущем без прочих пугающих её колонизаторов, но вовремя осекла себя: как можно было быть такой корыстной?!
Кажется, Тайвань всё-таки не сумела сохранить самообладание: смущение проступило на её лице почти мгновенно, заставив вновь прикрыться широким рукавом ципао. Мэй поникла, стоило в памяти возникнуть фигуре её мудрого наставника, который на протяжении всех веков опекал её и охранял от пагубного влияния остального мира. Девушка не могла никуда уехать, не посоветовавшись с Ваном и не добившись у него разрешения на это. Верно, не суждено ей было покинуть остров в грядущее столетие. К тому же, бросить собственный народ на растерзание Нидерландам Мэй тоже не собиралась. Поэтому следовало деликатно и осторожно отказаться от заманчивого предложения, пока ещё можно было не утратить зародившиеся союзные отношения.
- Вряд ли учитель отпустит меня в чужую страну... – пробормотала Мэй, потупив взор и смотря только на стоявшую перед ней чашку чая. Сейчас она была слаба, потому не было смысла давить на неё или слёзно упрашивать. Сегодня её слово не решало ничего, и приходилось лишь вьючить существование дальше, полагаясь на благосклонность небес. Однако Тайвань не теряла надежды когда-нибудь воочию увидеть Европу. Это желание ведь когда-нибудь могло осуществиться, да?..

Отредактировано Taiwan (2013-03-23 20:34:36)

Оказалось, иностранцы были вовсе не такими, как казалось Мэй. Они были людьми со своими амбициями и желаниями, но даже без учёта этого среди них было много хороших! И теперь Тайвань была воистину смущена, толком не зная, чего ожидать от собеседника. Вроде бы было проще простого просчитать все его возможные действия, но к нынешнему моменту Сяо зашла в тупик. Перед ней находилась закрытая шкатулка, ключ от которой только предстояло найти.
- А что такое коррида? – словно пробуя слово на вкус, поинтересовалась Тайвань, и, вспомнив ещё несколько непонятных обозначений, задала пару вопросов подряд. – А помидоры? Вино?..
Мэй совершенно запуталась в новых терминах. Казалось, даже голова у неё шла кругом. Столько всего неизведанного, непостижимого лежало там, за горизонтом! И самым обидным было осознавать, что шанс побывать в диковинных странах и в живую увидеть прелести местной жизни был невелик. Кажется, испанец понимал это так же, как и она сама, потому Сяо на какой-то миг поддалась атмосфере невысказанной до конца печали, но вовремя взял себя в руки и решительно взглянула в лицо европейцу.
- Я постараюсь его уговорить! – поспешно добавила Мэй, видя разочарование собеседника, и после с жаром добавила. – Я уверена, учитель поймет меня.
И в подтверждение этому она улыбнулась, располагающе и на редкость беззаботно. Испания не мог ей не поверить, тем более что произнесённая речь была для девушки очень важной и, что более значимо, правдивой. По сравнению с заморскими чудесами неминуемый разговор с учителем виделся сущей безделицей. Кивнув самой себе, Мэй отпила ещё немного чаю, с удовлетворением вдыхая приятный аромат трав. Интересно, еда в Европе чем-то да походила на азиатскую? Нужно было выведать это на досуге. Пока же Сяо занимали другие обстоятельства.
- Скажите, какова ваша культура? – с трепетным волнением произнесла девушка, подходя к самой важной для себя части. – Во что вы веруете? Какие праздники у вас являются традиционными?
Наверняка у них была религия, похожая на буддизм. Иначе и быть не могло, ведь все без исключения живые существа терпели круг бесконечных перерождений. Мэй беспрекословно склоняла голову перед этим учением, а потому безумно желала проникнуться тайнами чужого сознания. Конфессия подходила для этого лучше всего. И литература... какова она была в Европе? Что из себя представляла архитектура? В конце концов, рисовали ли там гравюры или занимались в корне иным делом, забросив живопись? Что и говорить, Яо в своё время сумел привить Мэй страстную любовь ко всем этим аспектам. И Тайвань была ему бесконечно благодарна. Но сейчас следующие слова Испании являлись для девушки первостепенным, и она ожидала их с нескрываемым трепетом.
Чай постепенно начал остывать. К добру это было или к худу? Кто бы мог знать.

Отредактировано Taiwan (2013-04-01 22:32:19)